«На складе, – подсознательно отметил Дронго, – они называют это место складом».

– Где она? – снова поднял он пистолет.

– Нет, – закричал, отползая, раненный в ногу, – не стреляй. Она у Кирилла. У него на квартире.

– У, сука, – с яростью прошипел второй, тщетно пытаясь остановить кровь, сочащуюся из раненой руки.

– Кто такой Кирилл? – Дронго взмахнул пистолетом.

– Лобанев, – простонал от боли первый.

Дронго подошел к нему, наклонился. Достал из его кармана удостоверение. Лежавший на земле был сотрудником милиции аэропорта. Дронго подошел к другому. Его товарищ уже немного успокоился, прислонившись к дереву, он лишь постанывал от боли. Его пистолет отлетел довольно далеко, достать его не было никакой возможности. Заметив движение Дронго в свою сторону, этот мужчина зло усмехнулся.

– Здорово ты нас всех разыграл, американец хреновый, – это был тот самый тип, который ему звонил, – я даже поверил, что ты журналист.

– Документы в кармане? – почти ласково спросил Дронго.

– Иди ты к черту, – огрызнулся этот тип, прижимая руку к груди, – ничего я тебе не дам.

– Документы, – попросил Дронго, протягивая руку.

Раненый пробормотал сквозь зубы:

– Откуда ты такой взялся?

– С Луны упал. Документы давай, иначе я прострелю тебе вторую руку.

Раненый нехотя достал из кармана красную книжку, швырнул ее на землю.

– Подавись, сука.

Дронго наклонился и поднял удостоверение. Если первый раненый имел звание всего-навсего лейтенанта, этот был уже капитаном, очевидно, начальником над первым.

– Что же ты, капитан Шмаков, такими паскудными делами занимаешься? – спросил Дронго. – Совсем совесть потеряли, мерзавцы.

– А ты меня не учи! – огрызнулся капитан. Он явно чего-то ждал. Дронго обернулся. Лежавший на земле раненый громко стонал, но ничего, видимо, опасного не было.

– Зачем вы похитили женщину? – спросил Дронго.

– Чтобы узнать, почему вы все время суете свой нос туда, куда не следует, – сказал голос за спиной. Дронго обернулся. И увидел направленное на него дуло пистолета. В дверях стоял третий.

– Наконец-то, – выдохнул раненный в руку капитан, – я думал, ты там заснул.

Глава 22

Утром, сразу после завтрака, Барон шепнул своему напарнику:

– Нужно поговорить.

Обычно скупой на слова, Барон редко с кем разговаривал. Об этом знали все. Но Проколов сразу закивал, соглашаясь довериться более опытному наставнику.

– В соседней камере сегодня один типчик на волю выходит, – скупо сообщил Барон.

Проколов не понял, зачем ему эта информация. Барон выразительно смотрел на него. Потом махнул рукой и полез на нары.

– Дурак ты, – негромко сказал он, – тебе «вышка» светит, а ты такой непонятливый.

– Что же мне делать? – спросил жалобно Казак, по-прежнему ничего не понимая.

– Думать, – строго приказал Барон, – мозгами шевелить. Пока «мертвяки» на тебе висят, ты ничего сделать не можешь. А если Марата найдут и он расскажет, как вы убивали офицеров ФСБ, то тебе крышка. Значит, нужно, чтобы Марата не нашли.

– Как же мне это сделать отсюда? Как его убрать? – снова не понял Проколов.

– Совсем думать не хочешь. Да не уберешь ты его отсюда. Пусть лучше он сам уберется. Понимаешь? Весточку ему надо послать. Сообщить о том, что его ищут. Чтобы он убрался из города. На полгода, на год. А вы тогда будете все валить на него. Мол, он главный, а вы «шестерки», фраера.

– Ясно, – кивнул Проколов, – а как весточку послать?

– Это уже мое дело. Я же тебе сказал, что один типчик сегодня выходит. Передам ему все, что нужно.

– Да-да, конечно, – обрадованно сказал Казак, не подозревая, что этими словами окончательно подписывает себе смертный приговор, – я дам его адрес.

Через два часа адрес Марата был на столе у майора Уханова. Еще через полчаса по указанному адресу уже выехали Юдин и Самойлов с группой захвата ФСБ. Но в квартире никого не оказалось. Оставив засаду, разочарованные Самойлов и Юдин возвращались ни с чем.

– Никогда не верил в этих агентов, – недовольно проворчал Юдин, сидя в автомобиле. – Предатели всегда остаются предателями, при любых условиях. И всегда работают на обе стороны.

– В данном случае нам просто не повезло, – возразил Самойлов, – но попробовать стоило. Может, этот Марат и вернется в свою квартиру. Хотя мне кажется, что мы все время опаздываем. Кто-то успевает нас опередить.

– Ваш человек из Амстердама ничего не передал?

– Пока ничего, – недовольно сказал Самойлов, отворачиваясь. – Мы только вчера его послали. Я все пытаюсь понять, что происходит. Почему другая сторона так оперативно на все реагирует? Предположим, в самолете действительно находился напарник Дьякова, он мог позвонить по мобильному телефону. Предположим, что этот кто-то, находясь в Голландии, опознал нашего агента. Но теперь кто-то явно предупредил Марата, и тот покинул свою квартиру. Так что происходит? Почему мы все время должны что-то предполагать?

– Список пассажиров самолета я проверил еще раз, прогнал по компьютеру. Никого обнаружить не удалось. Я сидел над этим списком всю ночь, поднял на ноги всю милицию.

– Мы так и не знаем, кто такой Иван Дмитриевич, – невесело напомнил Самойлов, – в списках пассажиров, по-моему, не было Ивана Дмитриевича.

– Был, – также невесело ответил Юдин, – я все-таки нашел там одного Ивана Дмитриевича. Ему как раз исполнилось два годика. Больше никого с таким именем там не было.

– Черт возьми. Кому же звонил перед смертью Леонтьев? Ты проверял, кто вообще приходил к Леонтьеву за последние два-три месяца перед смертью, – спросил Самойлов, – там ведь строгая пропускная система?

– Я затребовал список. Всех, кто с ним встречался перед его самоубийством. Сегодня мне его должны были привезти.

– Обрати внимание на совпадения, – предложил Самойлов. – Нужно сличить список пассажиров самолета, вылетавшего в Амстердам, и список посетителей, приходивших к Леонтьеву. Обнаружим совпадения, нужно сразу выяснять, кто это такой. А я все-таки постараюсь разыскать Марата. Куда он мог деться?

Вернувшись в прокуратуру, Юдин сразу взялся за список, предоставленный таможенным комитетом. Среди людей, приходивших к Леонтьеву, встречались очень известные банкиры и предприниматели. Несколько раз приходили журналисты, в том числе и зарубежные. Но по-прежнему ничего конкретного не было.

Вечером позвонил Самойлов. Он был явно не в настроении.

– Ничего в Амстердаме найти не можем, – сообщил он. – Наш представитель работает вместе с сотрудниками посольства, но все получатели грузов «Монотекса» давно сменили свои склады и вообще там происходят непонятные вещи. Словно кто-то их предупредил и отсюда тоже. Я распорядился, чтобы наши вышли на контакты с представителями голландской полиции. Может, у них есть какие-нибудь факты по фирмам – получателям грузов «Монотекса»? У тебя есть какие-нибудь результаты?

– Сижу над списками. Ни одного совпадения, – признался Виктор, – несколько раз прогонял оба списка через компьютеры. Проверяем даже организации, откуда были те или иные представители, приходившие на прием к Леонтьеву. Ничего нет. С другой стороны, меня прокурор города торопит. Уже два раза звонил. Ты, говорит, нашел убийц сотрудников ФСБ, так чего медлишь, почему не оформляешь дела в суд? Я же ему не могу рассказать, что занимаюсь изучением дел «Монотекса» и пытаюсь найти кого-то, кто стоял за убийством ваших сотрудников. Крутиков и Проколов только исполнители. Судя по всему, они не знали, кто стоит на самом верху. А Марат был передаточным звеном, связным между ними и заказчиком. Может, мне еще раз поработать с арестованными?

– Они ничего не знают, – с сожалением заметил полковник, – а твой прокурор прав. Убийц мы нашли довольно быстро. В наше время это почти рекорд.

– И то благодаря вашему сотруднику Кошкину, который опознал Крутикова.

– Все равно. Это твоя заслуга, следователь, и ты можешь докладывать, что убийц действительно нашел. Но дело закрывать все-таки рано. Это ты правильно делаешь, что продолжаешь расследование. Нужно все-таки выяснить, кто стоял за ними. Кто так быстро и оперативно приказал убрать Дьякова. И кто такой Иван Дмитриевич. Пришли мне по факсу на всякий случай и список посетителей, ходивших к Леонтьеву. Я над ним тоже посижу, подумаю.